Без объявления войны - Страница 44


К оглавлению

44

Но об этом поздно спрашивать. Казалось, машина приближается к сплошной огненной стене. И вот-вот наткнется ни кинжальный огонь пулеметов. Но это только казалось. Совсем неожиданно бой словно расступился, загремел слева и справа. Мрак скрывал в хлебах фигуры немецких солдат, но зато хорошо было видно, как близко вспыхивают и перебегают огни...

Машина мчалась по узкому коридору между сходящимися здесь цепями вражеской пехоты. Красно-зеленые нити трассирующих пуль тянулись к машине и еще больше придавали ей скорости. После стремительной скачки по хлебам ЗИС вырвался из огненной полосы. Впереди шумело дождем темное поле. Перебегающие в хлебах огни отстали, они удалились на значительное расстояние и стали похожи в наплывающем тумане на маслянистые пятна. Шум боя затих. Грузовик перестал подпрыгивать. Мы ехали медленно, без дороги, неизвестно куда, просто напрямик. Как ни осторожен был водитель, а всё же умудрился налететь на какой-то межевой столб. Грузовик пошел вниз с крутого косогора. Отчаянно заскрипели тормоза, но это не помогло. Машина перекинулась и на боку по мокрой траве соскользнула в балку.

Пострадал только один — фотокорреспондент Барвик. При падении поранил руку, но сгоряча бросился помогать товарищам. Я не знаю, откуда появилась у нас такая сила, мы дружно взялись и одним махом поставили машину на колеса. Промыли рану пострадавшему, сделали перевязку, усадили его в кузов. Затаив дыхание, теперь прислушивались к мотору. Заведется он или нет? Мотор чихал, глох. Тревога нарастала. И вдруг сердце машины заработало ровно, без перебоев. А дождь усилился. Земля рыхлая, скользкая. Мы надели на задние колеса цепи, и это помогло грузовику выбраться из балки. Снова полное бездорожье. ЗИС прыгает по кочкам, ломает кустарник. Того и гляди случится новая авария.

— Где же дорога?

— Куда идет машина? — раздаются в кузове голоса.

— Держитесь, хлопцы, мы на верном направлении, — во время короткой остановки ободряет Иван Ле.

Дорога оказалась приблизительно в пяти километрах от балки, где мы потерпели аварию, и не какая-нибудь проселочная, а широкая, грунтовая.

Иван Ле, остановив ЗИС, выпрыгнул из кабины:

— Выбрались, хлопцы, выбрались! Этот шлях ведет на Ивангород.

— Хвалю тебя за стойкость и гениальную ориентировку! — воскликнул Первомайский. — Только ты, Иван, мог выручить нас из такой беды.

И вся бригада, соскочив с машины, бросилась обнимать Ивана Ле. Тут же заговорили о наших товарищах, которые остались в окружении. Сумеют ли они прорвать пятое вражеское кольцо? Встретимся ли когда с ними? Но мы всегда будем помнить о том, что наверняка обязаны им своей жизнью. Ливень прекратился, но зато пошел словно просеянный сквозь сито мелкий, густой, назойливый дождик.

В третьем часу ночи, измученные дорогой, наконец, въехали в Ивангород. Заметив «тридцатьчетверку», остановились возле боевой машины. К нам подошел танкист, и мы узнали, что в селе, кроме нас, нет военных. «Тридцатьчетверка» исправная, боеприпасы есть, но в баках ни капли горючего. Командир с башенным стрелком и радистом пошли доставать бензин. Танкист указал нам у дороги пустую хату, и мы расположились в ней на ночлег.

Леонид Первомайский был назначен часовым. Он пошел охранять грузовик. Через час его должен был сменить Иваницкий, а потом заступить на дежурство Шамша. Несмотря на усталость, Иван Ле решил не спать. Он присел к столу, обхватил голову руками и застыл. Я уже засыпал, когда раздался сильный взрыв. Хата вздрогнула, с потолка посыпалась штукатурка, и со звоном вылетели оконные стекла. Схватив оружие, выбежали на крыльцо.

— Леонид, ты жив? Что случилось? — встревоженно спросил Иван Ле.

— А черт его знает... Хочу дать очередь.

— Куда? В кого?

— Какой-то подлец бросил в танк связку гранат.

— Ты не ранен?

— Нет.

Из люка выглянул танкист.

— Я хотел стукнуть, но передумал. Влепишь в хату, пострадают невинные люди. Фашист смылся.

С рассветом дождь усилился. Опасаясь, что дорога окончательно раскиснет, мы тронулись в путь. Покидая Ивангород, случайно обнаружили полевой узел связи. От пограничников, которые обслуживали его, узнали: из вражеского кольца вышли батальоны 206-го полка. Они спасли знамя 99-й дивизии. Пробилась к своим группа полковника Горохова. О судьбе командира дивизии, начальника политотдела и двух других полков никто ничего не знал. Мы рассказали пограничникам о танке, который оказался без горючего, и они пообещали помочь экипажу.

Между тем дорога на Христиновку превратилась в черное месиво. Колеса пилили глубокую колею. ЗИС от натуги содрогался всем корпусом. Ухаб на ухабе. Все чаще приходилось подталкивать машину. Жидкая, липкая грязь била фонтанами из-под колес. Подъезжая к Христиновке, мы попытались почиститься, но Иван Ле безнадежно махнул рукой:

— Ну, як чорти.

В Христиновке нам повезло: сумели проскочить местечко, когда за него уже завязался бой. Дорога пошла на Умань. Она спускалась с горы в широкую низину. Только миновали бревенчатый мост, перекинутый через мелкую речушку, как что-то захрустело в нашей машине. Она остановилась. Мотор выл, но колеса не двигались.

— Шестеренка коленчатого вала полетела. Проклятая шестеренка, — водитель беспомощно разводил руками. — Что теперь делать? Где достать?

Все соскочили с машины и оттянули ее на обочину. С горы спускался тягач. В нем сидел какой-то полковник. Он испуганно оглядывался назад. Первомайский, остановив тягач, попросил полковника выручить бригаду писателей, взять на буксир ЗИС.

44